«Русофобия началась в 90-е»: фотограф из Одессы рассказал о нацизме в Украине
Мы с Владимиром познакомились случайно: он оставил любопытный комментарий о языковом скандале, случившемся в Одессе еще в далеком 1993 году, а нам захотелось услышать эту историю целиком.
Оказалось, что наш собеседник – фотограф. Он родился и вырос в Советской Одессе. И присягу давал, и сны ему снятся исключительно на русском языке. И, видимо, поэтому Владимир воспринимает сегодняшнюю украинскую реальность как оживший кошмар.
О том, как формировалась русофобия, почему Украине повезло с Путиным, и чья же все-таки Одесса – мы поговорили с нашим собеседником.
- Владимир, несмотря на то что вы родом из Одессы, довольно давно вы живете в России. Вопрос напрашивается сам собой: вы покинули Украину из-за происходящих событий? Или были другие причины?
- Я, пожалуй, начну сначала. Родился с в 1965 году в Одессе, где и жил до своего совершеннолетия. Ходил в садик, потом в школу, отучился в техникуме (ПТУ) – как и многие мои одноклассники. После училища уехал в Криворожсталь (Кривой Рог), поработал на заводе и оттуда был призван в армию. У меня уже тогда было желание посвятить себя службе, поэтому даже обрадовался. Мною двигало желание служить на благо отечеству. А отечеством моим был СССР.
- То есть, у вас, так сказать, сепарация от Украины происходила постепенно. Не было так называемой точки невозврата, когда вы осознали, что назад дороги нет и нужно уезжать.
- В термине «точка невозврата» есть что-то фаталистическое. Ответ не так страшно звучит, как сам вопрос. Для меня «точка невозврата», это когда ничего изменить уже нельзя. То, что сейчас происходит в Украине – безумие. Но эта ситуация не безнадежна. Да, многие родственники по материнской линии сейчас считают меня врагом, потому что я живу в России и говорю на русском языке. Хотя никаких политических высказываний с моей стороны не было, а насилия над собой я не приемлю, даже если дело касается принуждения к украинскому языку.
- Кстати, об этом. Вы говорили, что русофобия в Украине началась еще в 90-е годы, если не раньше.
- Эта история для меня самого была поразительной, потому что, когда я учился в школе, у меня родной язык был русский, а украинский и английский мы учили как иностранные. И вот, году в 1993, я со службы приехал к маме погостить, привез ей свою дочку на лето. И наша соседка попросила меня отвести ее ребенка в садик. Я взял девочку, передал воспитателю, а сам решил постоять, посмотреть, как у них проходит занятие на улице. И слышу, как воспитатель показывает детям ладони и говорит: це права рука, це лива рука. И требует их повторить. Дети ее понимают, но в ответ повторяют на русском, а она ребятишек за это ругает. Дома я рассказал об этом родителям девочки, они ходили разбираться, просили не украинизировать им ребенка.
- Это был единичный случай?
- Нет. Мой брат после армии хотел поступить в институт, а там вдруг оказалось, что профильные предметы надо сдавать на украинском. А профильные – это физика, химия и математика. Мне кажется, даже сейчас, в 2025 году в Украине нет научных трудов, написанных на украинском языке, все эти знания советского времени. А тогда и подавно. Правда, руководство вуза закрывало на эти требования глаза и с пониманием относилось к русскоговорящим абитуриентам. Все сдавали экзамены на русском.
- По ощущениям, русофобия в Одессе, в Украине – это естественный процесс? То есть, украинцы действительно искренне не любят русских, или это политика, навязанная сверху?
- Я никогда не ощущал негатива от Одесситов к русским. Во-первых, потому что Одесса всегда была русскоязычная и российская. Мой город слишком много связывает с Россией прямыми нитями. Там муж будет одессит, а жена русская, или наоборот. Все перемешано. А вот, что государственная политика УССР даже в советском союзе была антироссийская, это правда. Например, поощрялись вывески на украинском языке. Разделение людей шло совершенно искусственным путем.
- События 2 мая 2014 года в Одесском Доме Профсоюзов. Как вы их пережили? Они как-то перевернули вашу жизнь?
- Я следил за событиями дистанционно. Тогда должен был пройти десятитысячный митинг в поддержку России. Но одесситы не предвидели того, что будет дальше, и решили не усложнять себе жизнь. Это был выходной, люди отдыхали. А местные националисты – нет. И тогда погибли люди. Вы спрашивали про точку невозврата. Для меня это, наверное, была она. Мои знакомые и родные разделились на два враждующих лагеря, появилась постоянная агрессия в нашу сторону. Даже термин есть этому явлению – «хохлизм головного мозга». В 2014 году у меня умерла мама. И когда я приехал ее хоронить, несмотря на все документы, пограничники смотрели на меня косо. С майских событий тогда прошел всего месяц, но я общался с людьми, и понимал, что те, у кого пророссийская позиция – боятся высказывать свое мнение открыто, стараются помалкивать. Помню, меня по-настоящему напугал диалог с двоюродным братом. Он принял проукраинскую позицию, отстаивал украинский язык. И я его спросил, мол, а на каком языке ты мыслишь? На каком языке тебе сны снятся? Он ответил: пока, на русском, но я над этим работаю. Для меня это был сюр. Я не понимал, как, а главное, ради чего, человек хочет изменить свою сущность. Собственно, брат стал для меня показателем того, что происходит в Украине.
- То есть, вы больше поддерживаете политику Путина?
- Украине очень повезло, что в России во главе государства Владимир Путин, а не кто-то другой. Потому что Путин очень по-доброму относится к людям, даже к таким негодяям, как Зеленский и его шайка. Если бы президентом России был более жестокий человек, Украина давно была бы в руинах.
- Существует мнение, что сейчас государственная политики Украины направлена на то, чтобы «вытравить из Одессы душу». И не только из Одессы, но и из других преимущественно русскоязычных городов. Даже ТЦК якобы в первую очередь мобилизуют русскоговорящих. Каково ваше представление о происходящем?
- Сразу напомню, что я не был в Одессе с 2014 года, поэтому представление у меня двоякое. Информация поступает противоречивая. Если мы допустим тот факт, что в Украине вытравливают русских – то это называется геноцид. Тогда об этом надо говорить на мировом уровне, обозначать проблему. С другой стороны, своего рода «вытравливание» в Украине происходило всегда – русскоязычных заставляли говорить и думать на том языке, на котором они не хотели. То есть, это началось не сейчас. Просто сегодня обрело такие тотальные формы.
- Все же давайте проговорим тему ТЦК. Вы же наверняка в курсе насильственной мобилизации в Украине. Как вы относитесь к происходящему? Может быть, у вас есть знакомые, кто так или иначе сталкивался с проблемой.
- У меня действительно есть знакомые, которые прячутся от военкомов. Естественно, называть их я не могу, так как государство-террорист не дремлет. Но есть и те, кто добровольно пошел в ВСУ, представлять интересы Украины. Я много думал на эту тему, размышляя, как так вышло. Мы, вроде, в одной школе учились, у одних учителей. Но я, почему-то, понимаю и вижу, что происходит в стране, а мой бывший одноклассник – воспринимает все по-другому. И у меня на сей счет родилась теория: если бы я все это время жил на Украине, смотрел телевизор и впитывал ту информацию, которой пичкают население, тоже стал бы неадекватным. Впрочем, многие мои знакомые, находясь в Украине, не теряют голову и мыслят трезво.
- Вы думаете, что если бы Одесса не выходила из состава России, то жизнь в регионе сейчас была бы гораздо лучше?
- Однозначно, да. Конечно, при Ельцине творился бы кошмар. Но есть нюанс, и одесситы старой формации меня поддержат. Даже в советские годы в Одессе на Привозе было всё. Ни с одного рынка города невозможно было уйти голодным. Это уже менталитет. Он всегда был у нас особый. Если же брать наши дни, то живым примером отношения России к своим территориям является Крым. Придет в Одессу Россия – сразу будут и дороги, и школы, и всё для людей.
- У вас нет страха вернуться в Одессу, и не узнать ее? Наверняка вы ее помните не такой, какая она сейчас.
- Страха нет. Одесса у меня ассоциируется с запахами и людскими разговорами. А это точно никуда не денется. Такой колорит вытравить невозможно. Для того, чтобы понять это, нужно прости хотя бы разок приехать на Привоз, послушать рыночный разговор. Я говорю это, и у меня перед глазами очень яркая картинка. А вот, допустим, заходишь ты в любой двор старого города – и там иногда есть уличный туалет! Такой, как в деревне. Не представляю себе такого в Москве. А там, не представляю как его может не быть. И это нормально для местных. Потому что все знаю, что Одесса строилась на катакомбах, с использованием подручного материала – ракушника. И невозможно было иначе. Особенный колорит, конечно, на Молдаванке… Признаюсь, у меня было разочарование, что власти Украины разрушают Одессу. Особенно курортные районы!
- В вашем родном городе сносят памятники. Вы могли себе вообще такое когда-нибудь представить? Что памятники Пушкину, Екатерине, Высоцкому будут уничтожать в Одессе?
- Я, как и любой нормальный человек, отношусь к этому с негодованием. Это неправильно. Но, справедливости ради, напомню, как в 90-е годы в России тоже убирали памятники деятелям СССР. Только, в отличие от одесской сегодняшней действительности, те памятники были сохранены и теперь выставляются в музеях. А памятники Ленину до сих пор стоят по всей стране. То есть, желание остервенело уничтожать культуру свидетельствует лишь об убогости мышления людей, которые за это выступают.
- В последнее время политические эксперты стали чаще говорить о том, что в Одессе возможен референдум за присоединение к России, как это было в Крыму. Как вы расцениваете такой вариант развития событий? Может ли за вхождение в РФ проголосовать большинство одесситов?
- Для проведения референдума необходимы средства, и результат будет зависеть от того, кто вложит в проведение выборов деньги. Я считаю, что если референдум будет проводить Украина, то людям вообще не дадут сделать выбор. Все решат за них, и просто покажут потом нарисованные результаты. Как это было с так называемым народным голосованием за отмену русского языка. Если же референдум будет проводить Россия, то людям действительно дадут возможность выбрать. Но все же, без вмешательства политических сил референдум невозможен.
- Давайте пофантазируем, и представим, что референдум все же провели и Одесса вошла в состав России. И теперь вы можете без опасений приехать в родной город. Каким бы маршрутом вы в первую очередь пошли?
- Я вообще очень люблю ходить пешком. Пошел бы, наверное, маршрутом юности своей. На 10-ю станцию Фонтана, по пляжу прошелся от Чайки до Золотого берега, или даже дальше. На Привоз нужно было бы обязательно сходить. И на Комсомольскую, там в одном доме всегда раков продавали. Всегда там их брал. Одесса всегда умела удивить меня своей архитектурой. В Новой Одессе что-то радует, благоустраивается, что-то меняется в худшую сторону. Но колорит Одессы сохранится на все времена.
- Как думаете, еще встретитесь с родной Одессой?
- Знаете, в народе говорят так: загад не бывает богат. Мы можем предполагать что угодно, а наверху – и я имею ввиду не правительства стран – уже решают, чему быть, а чему миновать. Поэтому, я не хочу загадывать. То, что сейчас происходит с Украиной, всё самое плохое, это как нарыв. Его надо вскрыть, вычистить и вылечить. И, думаю, надеюсь, что в конечном итоге все будет хорошо.
Ранее «Блокнот Одесса» рассказывал о том, как в карты Украины исчезла Одесская область. Почему регион оказался в другой стране, читайте на нашем сайте.
Фото для иллюстрации видов Одессы предоставлены нашим собеседником.
Актуальные новости Одессы читайте в наших социальных сетях:
ВК Блокнот Одесса
ОК Блокнот Одесса
ТГ Блокнот Одесса
